Александренко Л - Среда Обитания
Л.Александренко
Среда обитания
Он сидел по пояс в воде, оборванный, бородатый, и хрипло бубнил:
- Пусти к огню, мужик, пусти!
Глаза у него были тоскливые, с сумасшедшинкой.
Еще секунду назад в тихой заводи, где я набирал воду, никого не было. Я
отгонял ладонью мелкий осенний сор, качавшийся поверху. Вдруг что-то
рухнуло в воду, и посередине неглубокой ходуном заходившей заводи явилось
мне нечто - в драной штормовке, латанных на коленях джинсах и дурацкой
летней кепочке с красным пластмассовым козырьком, натянутой ниже ушей.
Одна нога этого существа была босая, зато на другой красовался болотный
сапог ядовито-зеленого цвета. "Нечто" выжимало бороду, нетерпеливо лягало
воду босой ногой и простуженно сопело, нагоняя на меня оторопь:
- Пусти, говорю, погреться. Пусти! Сыро ведь!
В подобной ситуации наши опытные предки бормотали "Чур меня! Чур!" и
осеняли себя крестным знамением. Что делал я неизвестно. Потому что нашел
себя уже у костра. Рядом незнакомец, блаженно ухая, наскакивал на огонь то
одним, то другим боком - обсыхал. От его лохмотьев и даже от бороды шел
пар. Над костром томился котелок с гречкой. Когда повесил - не вспомнить.
В голове на разудалый мотив "Камаринской" отзванивало: "Тятя, тятя, наши
сети притащили..." Да что же они такое притащили в конце концов?!
Мой влажный гость стащил свой единственный сапог и с огорчением помял
его.
- Снашивается! Сюда бы авиационную резину...
- Скажите, - пролепетал я, - скажите! Вот там... в воде... вы как-то...
откуда-то... вы что, упали?
Незнакомец даже подпрыгнул, по-птичьи взметнув руки.
- Я? Упал?! Да я, если знать хочешь... Сам ты упал! С печки бряк!
От костра потянуло аппетитным духом, и он внезапно успокоился,
принюхиваясь.
- Хороша каша! Давно горячего не клевал.
Я навалил ему в миску каши. Он совсем подобрел и, запихивая в себя
гречку ложку за ложкой, бормотал с набитым ртом.
- Надо же, "упал"! Ты возле берега хоть одно дерево увидь! В прошлый
сезон туристы костер палили и бросили. На берегу все по эту сторону
выгорело. "Упал"! Откуда падать-то? С берега? Так с него до воды носом
можно дотянуться. Рад бы упасть. Рыбы нахватать врасплох. А то пуганая
она.
Облизал ложку и вдруг насупился:
- Ты сам-то городской?
- Городской.
Он совсем помрачнел.
- А сюда зачем? Случайно, не меня отлавливать присланный?
Звон в голове становился все оглушительней.
- А зачем вас... э-э-э... отлавливать?
Незнакомца от негодования снова просто взметнуло над землей.
- То есть как - зачем? Ты совсем что ли? Для эксперимента!
("Тятя, тятя, наши сети..." Все! Сейчас бросится!)
- Может, еще каши? - ласково спросил я, ногой незаметно подвигая к себе
толщенную ветку, заготовленную для костра.
- Э! Э! - отпрянул незнакомец. - Ты жердь-то не хватай! Ложь, говорю
ложь на место! Я, может, в Красную книгу уже занесенный... Да не псих я,
не псих!
Теперь разозлился я:
- А что городите? Отлавливай вас, не отлавливай...
Он задумался.
- А может, и зря, что не за мной. Обносился я совсем. По камышам
изодрался. Прошлая экспедиция, когда меня отловила, в город завезла.
Изучать! Очень я им ценный оказался. На мне кто на докторов, кто на
начальников разных очень даже охотно защищался. Только нельзя мне в
городе. Тоскую. Пищу не принимаю. Умом думаю: есть надо, а нутро не берет.
Они мне и рыбки красной из заказов, и икорку всех цветов, а я - ни-ни!
Даже мотыля достали такого - рыбак свою снасть за него прозакладывает, а я
нос ворочу. Чуть не помер. Ну и отпустили! Тол
