Алейхем Шолом - Ножик
Шолом АЛЕЙХЕМ
Ножик (Рассказ для детей)
"Не укради".
Седьмая заповедь.
1
Послушайте, ребята, я расскажу вам историю, о ножике, историю не вы-
думанную, а подлинную, которая случилась со мной!
Ни к чему на свете я так не стремился, ничего в жизни я так не желал
иметь, как ножик, собственный ножик! Мне хотелось, чтобы у меня в карма-
не лежал ножик, чтобы я мог доставать его оттуда, когда захочу, резать,
что захочу,- и пусть мои товарищи завидуют!
Когда я начал ходить в хедер к Иоселю Дардеке, у меня был ножик, то
есть почти ножик или что-то вроде ножика. Я его сделал сам. Я выдернул
из гусиного крыла перо, с одного конца обрезал его, с другого расщепил и
вообразил себе, что это... ножик и что он режет...
- Что это за перо на мою голову? Что это за возня с перьями?-спросил
отец, болезненный человек, с желтые высохшим лицом, и закашлялся.-Ему бы
только забавы! Перья! Кхе-кхе...
- Что тебе жалко, что ребенок играет?-ответила ему мать, маленькая
женщина, повязанная шелковым платком. - Что ты себя все расстраиваешь?
Пусть лучше мои враги расстраиваются...
Позже, когда я приступил к изучению Пятикнижия*, я уже имел почти
настоящий ножик-тоже собственной работы. Я нашел кусочек стали от мами-
ного кринолина и очень искусно всадил его в кусок дерева. Потом я долго
точил о горшок свой ножик и, конечно, при этом порезал себе все пальцы.
- Погляди-ка, как он себя разделал, наследничек твой!-закричал отец и
схватил меня за пальцы так крепко, что кости затрещали.-Золотое дитя!
Кхе-кхе...
- Ой, горе мое!-сказала мать, забрала ножик и, несмотря на мои слезы,
бросила его в печь. - Ну, теперь этому будет конец...
Но вскоре я достал себе другой ножик, уже самый настоящий ножик-дере-
вянный черенок, круглый, пузатенький, как бочонок, с горбатым лезвием,
которое открывалось и закрывалось... Вы хотите знать, как я его достал?
Я копил деньги, которые мне давали на завтрак, и на них купил ножик у
Шлеймеле за десять полушек, семь-наличными, а три в долг...
Ах, как я любил этот ножик, как я его любил! Возвратившись из хедера
домой, замученный, усталый, голодный, битый (должен вам сказать, что к
этому времени я начал изучать талмуд* у меламеда Моти по прозвищу "Ангел
смерти": "Бык, который боднул корову..." * А раз бык боднул корову, то я
получаю оплеуху), я первым делом вытаскивал ножик из-под шкафа, где он
лежал днем. В хедере держать его я не мог, а дома уж конечно никто не
должен был знать, что у меня есть ножик. Я играл им, резал бумажки, пе-
ререзывал соломинки, нарезывал свой хлеб на маленькие, малюсенькие ку-
сочки, накалывал эти кусочки на кончик ножа и лишь после этого клал их в
рот. Вечером перед сном я вытирал ножик, брал брусок, который нашел у
нас на чердаке, и, поплевав на него, потихоньку точил лезвие.
Отец в ермолке сидел над талмудом. Он читал его и кашлял, кашлял и
читал... Мама возилась на кухне с тестом. А я все точил да точил... Но
вот, как бы очнувшись от сна, отец вдруг закричал:
- Кто это там пищит? Что он там возится? Что ты делаешь, негодник
этакий?
И, подойдя ко мне, он нагнулся над бруском, схватил меня за ухо и за-
кашлялся.
- Что?! Ножик? Кхе-кхе!-закричал отец и отобрал у меня и ножик и бру-
сок. - Бездельник этакий! Книгу бы лучше взял в руки. Кхе-кхе...
Я громко заплакал. Отец влепил мне несколько оплеух. Из кухня прибе-
жала мать, с засученными рукавами, и закричала:
- Тише, что тут такое? Почему ты его бьешь? Бог с тобой, что ты прис-
тал к ребенку?
- Ножик! - кричит от
